"Золотой поцелуй" или "Жизнь как обязательство"

Золотой поцелуй.

Жизнь как обязательство.

Мьянма? А где это? Не знаю такой страны… Ах это Бирма… Ну в Африке там много стран! Не в Африке?
Перед поездкой нам приходилось слышать эти вопросы от вполне просвещенных людей. Для многих стало открытием, что Мьянма граничит с Тайландом, что она больше Тайланда по территории и там живет около 50 миллионов человек. Несмотря на то, что в соседнем Тайланде скоро пройти будет нельзя от российских граждан, Мьянма остается для нас совершенно неизвестной.

А зря.
Я начну с очень личного.
Полтора месяца я пытался написать статью про Мьянму. За это время мне удалось написать одну строчку «Я получил просветление под пластмассовым навесом в Багане». К этой строчке не хотелось ничего прибавлять. Я даже предложил нашему главному редактору напечатать только эту строчку вместо всей статьи. Главному редактору мысль не очень понравилась. Что ж… По прошествии полутора месяцев пребывания в Москве ощущение просветления померкло (видимо, бывают и временные просветления), и я могу попытаться передать бумаге свои ощущения.

Мьянмарский союз.

Строго говоря страна называется Мьянмарский союз, и это название оправдано – в государстве невероятное разнообразие народностей. Крупных «национальных рас» в Мьянме насчитывают восемь, среди которых доминируют бамарцы (мьянмарцы) составляющие 65 процентов населения, но этнологи выделяют в Мьянме более 100 народностей и национальных подгрупп. При этом группы эти весьма значительно различаются между собой, а некоторые до сих пор враждуют друг с другом.
Само название Мьянма на карте мира появилось относительно недавно – в 1989 году. Тогда же большинство городов также получили новые написания – столица Рангун стала называться Янгон. На самих мьянмарцев эти изменения не отразились – по-мьянмарски они звучали так всегда, изменились лишь их английские транскрипции. Англичане, покорившие эту страну в 19 веке, называли ее Бирмой, вслед за самоназванием основной этнической группы – бамарцами. С точки зрения логики название Мьянма возможно более справедливое, так как не ассоциирует страну с одной этнической группой. Но логика не всегда правит политикой. Нынешнее правительство, изменившее название страны, по мнению многих в мире пришло к власти в результате военного переворота, и в англо-говорящем мире Мьянму по-прежнему называют Бирмой из принципа, тем более, что в течение 150 лет к этому названию уже привыкли, а новое мало кто знает.
Диктатура военных по-прежнему у власти в Мьянме. Деятельность лидера оппозиции До Аун Сан Су Чжи, проведшей многие годы под домашним арестом, получила известность во всем мире, особенно после получения ею Нобелевской премии мира. Мы не будем углубляться в политические перипетии мьянмарской жизни – эта тема не является для нас основной. Для нас важно найти главное – то, как и ради чего живут мьянмарцы. Диктатуры в разных странах похожи друг на друга. В Мьянме сами военные объясняют свои действия желанием сохранить целостность страны и необходимостью постепенности любых реформ. Идеалом развития выбран китайский вариант. Многие мьянмарцы, даже и негативно относящиеся к властям (мало есть стран где к властям относятся позитивно), повторяли одну и ту же фразу «Плотину нельзя открывать сразу. Шквал воды все сметет на своем пути».

Что нам показалось удивительным в Мьянме?

Во-первых, буддизм. Буддизм правит мьянмарцами. Стометровая пагода Шведагон, облицованная золотыми плитками, увенчанная флагом с 1100 бриллиантами, не считая 1383 других драгоценных камня и золотой сферой с 4351 бриллиантом. На самом верху этой сферы расположен бриллиант размером 72 карата. Для Мьянмы это приношение большей части золотого запаса страны в дар буддийской святыне очень характерно и искренне.
Во-вторых, девушки Мьянмы. Они очень красивые, статные, скромные и благородные. Это общее впечатление. Во всей стране девушке купаются одетые, и никогда, вы слышите, НИКОГДА приличные девушки не ходят на дискотеки.
Впрочем, и это третье, в Мьянме танцуют только профессионалы. В Янгоне стали появляться дискотеки, но они пользуются недоброй репутацией.
В-четвертых, мужчины, как и женщины, в Мьянме носят юбки. В отличие от шотландцев – длинные и легкие. Женские и мужские «лонджи» отличаются только расцветкой и тем, что узел, которым поддерживается юбка у мужчин спереди, а у женщин сбоку. Этот узел сам по себе чудо – ловким движением мьянмарец затягивает верхний край юбки в подобие узла (концы которого при этом не завязываются!), и юбка прекрасно держится! Своими глазами я видел, как за пояс такой шаткой конструкции был засунут мобильный телефон и бумажник.
В-пятых, цена на мобильный телефон. На черном рынке он стоит 6000 долларов. Государство ограничивает таким образом количество пользователей. Даже если вы мьянмарский генерал и получили разрешение купить его официально, он обойдется вам примерно в 3000 долларов. Цена для обычного мьянмарца запредельная.
В-шестых, нас поразил Баган.

Баган.

Много путешествуя, каждый раз думаешь «Ну, я уже все видел, ничто не может меня поразить…» И с усталой улыбкой оглядываешь достопримечательности. Мне кажется, на небесах есть специальный отдел отвечающий за заевшихся жизнью. «Ага, вот еще один» – говорят там, и мир вокруг тебя немедленно преображается. Я навсегда зарекался так думать после того, как в Марокко произнес фразу «Ну что меня может удивить…» и через три минуты выпал из машины, увидев стадо козлов на дереве. В Багане произошло нечто подобное. Некоторые исследователи пишут: «Представьте себе, что все католические храмы Европы собрали в одном месте – это Баган». Пожалуй, здесь нет особого преувеличения. Баган называли в древности городом четырех миллионов пагод. Их было, конечно, не столько, но больше четырех тысяч. Даже оставшиеся ныне две тысячи двести семнадцать производят ошеломляющее впечатление. Такое ощущение, что ты в лесу пагод. Вокруг тебя стоит колоссальная декорация неведомой пьесы. Горизонта нет – вокруг, куда не посмотришь, тянутся ввысь шпили – золотые и кирпичные. Кажется, что пагоды сами тут выросли, а люди не имеют к этому отношения (может, так и есть). Никакие туристы, никакие признаки «цивилизации» не могут победить это чувство восторга и подобострастного поклонения, которое вызывают эти удивительные архитектурные строения. Это чудо. Это было первое чудо Мьянмы. Самое удивительно, что все эти чудесные строения были сотворены в очень короткий промежуток времени – золотая эра строительства началась в 1057 году с завоеванием Татона и длилась до 1287 года, под ударами монгольского Хублай хана. В это время Баган был столицей мьянмарского королевства. Невероятная эра строительства началась, когда король Анаврата взошел на мьянмарский престол в 1044. Его южный сосед монский царь Мануха послал, на свою беду, одного монаха обратить Анаврату в буддизм Теравады. Анаврате настолько понравилась эта религия, что он попросил святые писания и relics , а когда ему в этом отказали, захватил монское королевство и вывез все, что смог. С этого момента и по сей день в Мьянме воцарился буддизм в теравадской версии, а в Багане началось сумасшедшее строительство.
Конечно, доставшееся нам из летописей описание этих событий легендарно. Скорее всего, за захватом монского царства стояли экономические и военные, а не религиозные причины. Как бы там ни было, сохранившиеся пагоды – свидетельства начавшегося безудержного религиозного строительства. Основное для буддиста – сделать что-то достойное в нынешней жизни, что поможет ему в следующей. Строительство пагоды даст самые большие дивиденды. Вот и вырос этот каменный лес.
Однако нам трудно представить, как выглядел Баган в то время. В Мьянме только религиозные сооружения строились из камня, все остальные сооружения – царские дворцы, монастыри для монахов – из дерева. Между поражающими нас сегодня пагодами стояли еще более внушительные деревянные строения. Все они исчезли.
Время не щадило и пагоды. Баган стоит на берегу главной мьянмарской реки Иривади, она поглотила многие святыни. Со времени прихода монголов Баган погрузился в продолжительный период застоя и разрушений. Начало ему положил еще последний правитель Багана, который , возможно, начал разбирать пагоды и ступы, чтобы построить линию оборону от монгольских воинов (тщетно, разумеется). После поражения от монголов в Багане несколько столетий бесчинствовали мародеры и искатели сокровищ. Почти все скульптуры, изображающие Будду сейчас хранятся в пагодах в ужасном виде – без головы и с разбитым животом (кроме тех, которые недавно восстановлены, либо особо тщательно охранялись прежде). В подобные скульптуры при строительстве в голову и живот клали ценные священные предметы – скульптурки, колокольчики и тому подобное изготовленные из золота, и драгоценных камней. Другой бедой для древних зданий являются частые и разрушительные землетрясения, последнее крупное произошло в 1975 году. Сила толчков достигла 6,5 по шкале Рихтера, но, несмотря на это, многие тысячелетние сооружения выдержали. Тогда же немедленно начались восстановительные работы, которые продолжаются и до сего дня.
В то время среди пагод и храмов жили люди (сейчас их всех выселили в соседний город Новый Баган). Очевидец того землетрясения так описал нам происходившее: «Мне было 8 лет. Все произошло вечером в 6.30 – я смотрел футбольный матч. В этот момент в храмах никого не было и поэтому никто не погиб. Когда я пошел домой, все затряслось, и я ничего не видел из-за поднявшейся красной пыли. Старики закричали мне, чтобы я стоял на месте, я и не двигался. Придя домой, обнаружил, что все живы – у нас была бамбуковая хижина».

Зонтик на ступе. Обувь в машине.

Нам посчастливилось присутствовать на открытии ступы после реставрации. Пагода или ступа принципиально отличается от храма тем, что в нее нельзя войти (сами мьянмармцы, впрочем, не видят глобальных отличий между ступами и храмами, называя их одним словом «пайа»): это целостное сооружение, в котором хранится какая – нибудь святыня или несколько святынь связанных с предыдущими четырьмя воплощениями Будды. Например, в главной пагоде страны Шведагоне хранится восемь волосков последнего Будды. Где-то может хранится его зуб, волос, или какой-нибудь предмет, принадлежавший ему Будде при жизни. Но пагод много, даже мифических предметов не хватает, и тогда в пагоду замуровывают официальную копию зуба или волоса. Помимо этого над пагодой еще устанавливают своеобразный зонтик – металлическую конусообразную конструкцию с колокольчиками. От ветра колокольчики звенят, зонтик вращается – в этом есть особый религиозный смысл. Это происходит в торжественной обстановке в самый последний момент – когда пагода окончательно готова. На такой церемонии мы и присутствовали. Такое крупное событие случается в Багане относительно редко – 2-3 раза в год. Эта ступа пострадала от землетрясения 1975 года, а восстанавливать ее начали 2 года назад. Мы присутствовали на ее освящении.
«Обувь оставьте в машине» – строго сказал нам наш гид. В Мьянме предпочтительно не только в сами буддисткие здания входить босиком, но желательно не ходить в обуви и рядом с ними.
Началось действо с молитвы. Под крышей молельни собрались уважаемые монахи. Самый главный из них читал молитву, а многочисленные гости, стоя на коленях, молились. Первым лицом к монахам сидел представитель власти – министр археологии Багана. Он был в военной форме. Олицетворение государства и власти.
Ступа была восстановлена на частные деньги – их дал богатейший торговец драгоценностями Аун Кан Ти из провинции Шан. Его специальность – продажа нефрита. Реставрация обошлась ему в 40000 долларов. Сам он на церемонию не приехал, а прислал многочисленных представителей. После окончания молитвы, они и преподнесли монахам обычные в таких случаях подарки – рис, растительное масло для готовки, зонтики и сандалии.
Затем священные предметы – фигурки Будды, колокольчики, а также части «зонтика» три раза обносят вокруг ступы. Предметов много, процессия длинная. Впереди вышагивает генерал – министр, важно неся в руках верхушку «зонтика», золотую сферу, украшенную каменьями и увенчанную огромным хрусталем. В смиренном отдалении стоят зрители.
Теперь можно устанавливать зонтик и замуровывать священные предметы. Расписанная колесница, на которой установлены крупные части «зонтика», устремляется на веревках к вершине ступы. Приглашенные музыканты начинают играть национальную музыку, а танцовщицы исполняют народные танцы. Даже не будучи буддистом, испытываешь торжественность этой минуты.
Накрываются столы для праздничного пира. На пир приходят только женщины, в основном из бедных семей. Даже самые бедные мужчины не станут есть за бесплатным столом.

Подветренная сторона.

Наконец зонтик установлен, святыни замурованы, начинается ответственный момент – разбрасывание денег. Да, да именно разбрасывание денег. Еще на входе за ограду ступы мы увидели десятки подростков и мужчин, напряженно следящих за церемонией. В ней самой они не участвовали, но явно чего – то ждали. Многие держали в руках сачки на длинных палках. Мы спросили у нашего проводника, чего они ждут. «Денег» – был короткий ответ. «Заметьте – они все стоят с подветренной стороны. Почему? Вы скоро увидите…».
И мы увидели. На вершине ступы стоял генерал и несколько помощников. В руках генерал держал символы власти: в одной – мобильный телефон за 3000 долларов, в другой – пачки денег. За 10 минут по мобильному телефону он поговорил трижды. Подозреваю, что общее количество номеров абонентов в его записной книжке при этом приближается к пяти.
Перед оградой с подветренной стороны ступы напряжение возрастает. Мьянмарцы с сачками и без оных перебрасываются короткими фразами, шутят и с любопытством разглядывают двух иностранцев (нас). Мужчин собралось около сотни. Мы ждем. Генерал говорит по телефону. Невооруженном взглядом его видно плохо, но с приближением видеокамеры можно различить даже детали. Например, генерал надел черные очки (единственный из всех присутствующих). И генерал и ступа дрожат в видоискателе. Мы ждем. Толпу охватывает волнение – с самой вершины пагоды веером по ветру летят белые бумажки. Они сыпятся в толпу. Все мгновенно приходит в движение. Поскольку люди сидят и на деревьях, и на ограде ступы, кажется, что весь мир вокруг тебя начинает судорожно двигаться. Секунды, пока бумажки преодолевают расстояние от верхушки ступы до страждущих, тянутся бесконечно, но, когда деньги достигают толпы, время ускоряется невероятно. Начинается свалка. За мгновение до этого мирно стоявшие мьянмарцы превращаются в один вращающийся волчок. Рвется ткань, трещит бумага, смерч тел несется, не разбирая, кто перед ним. До этого стеснявшиеся спросить из какой я страны, баганцы грозят снести меня со своего пути. Через несколько мгновений все заканчивается. Только что сражавшиеся воины вновь дружелюбны и приветливы. Они прячут захваченные деньги и смеются над ими же порванной рубашкой товарища. Игра закончена. Можно идти домой.

Имена недели.

В Исландии нас поразило то, что у местных жителей нет фамилий, а есть только отчества. Мьянмарцы пошли еще дальше исландцев – у них нет ни фамилий, ни отчеств, а только имена. То есть два родных брат могут быть Мин Мин и Мо Мо и определить, что они братья по написанию их имен невозможно. Более того имя может меняться с возрастом – вы можете начать жизнь как Лугале Нге – «маленький мальчик» , чуть погодя вы станете Лугале Гий – «большой маленький человек», когда вы начнете ухаживать за девушками, вы превратитесь в Шве Лугале «господин мальчик», а к 35 станете У Нге или У Лугале «взрослый мальчик». Итак, у мужчины перед именем может стоять «Мо» – буквально означающее «брат», а сейчас скорее просто «господин», а также По или Шве или Нга или Ба или У, также означающие «господин» в различной степени вежливости. Таким образом в одно и то же время в зависимости от ситуации Мо Шве Тан может быть Мо Таном, Шве Таном, Ба Таном, Ко Таном, По Таном, Ко Таном или Нга Таном и добавить к любому из имен Мо.
У женщин похожая ситуация, хотя здесь вы должны еще определиться, как вы к ней относитесь. Перед именем женщины вы можете поставить в зависимости от ситуации Ма (если это просто женщина), Ме (если вы уважаете ее преклонный возраст) или Ми (если вы ее любите).
Нам странно жить без фамилии. Для мьянмарца гораздо важнее фамилии – день недели, в который он родился. Это знает каждый. Если вы, не дай Бог, это забыли по приезде в Мьянму, не волнуйтесь – ваш гид или первый встречный знакомый возьмет в руки специальную книжечку, в который отмечены все дни недели с 1900 года. День недели – это очень важно. Ведь до сих пор в Мьянме имена даются в соответствии с указаниями астролога, и каждый мьянмарец вместе с именем получает гороскоп, которому следует всю свою жизнь! Узнав, день недели, в который вы родились, вам тут же сообщат, с кем вы можете дружить, а с кем нет, и заодно и какой жизненный путь вас ждет. При этом мьянмарцы настолько в этом уверены, что эта тема даже не обсуждается. «Нечего ждать продвижения по государственной службе, если ты крыса» – твердо сказал мне один знакомый. «Слоны – очень агрессивны, но быстро отходят» – безапелляционно сообщил другой. Все в вашей жизни в Мьянме ясно с рождения, надо только иметь в виду, что астрологических дней недели в Мьянме восемь – среда делится на две части: если вы родились до полудня – вы слон без бивней, а после полудня они отрастают у всякого порядочного человека.
Вокруг всякой мало-мальски значимой ступы будут стоять восемь фигурок, изображающих покровителей дней недели. Если вы хотите сделать доброе дело (чтобы улучшить свои грядущее перерождение), вы должны полить водой своего покровителя, предположим льва, столько раз, сколько лет вам исполнилось, поэтому у больших пагод всегда толпятся люди, поливающие каменную крысу или слона, или свинью. Более того, первая буква вашего имени должна соответствовать дню недели, когда вы родились, так что, хотя, как мы заметили выше, КАК вас зовут не всегда можно определить, но ЧТО вы за человек, выяснить очень просто. «Когда родился? Во вторник? Мне подходит только среда или суббота!». Изменить ничего нельзя.
Эти знания, конечно, вряд ли пригодятся вам в повседневной российской жизни, тем более что и объемистой книги не хватит, чтобы описать все тонкости сочетаний имен и дней недели. Это лишь возможность одним глазком посмотреть за нарисованный очаг в другую страну.
Когда мы спросили нашего друга – «Как же вы находите друг друга в телефонной книге, если у вас нет фамилий, а имена вы часто меняете?» Он с готовностью сказал «О, по адресу. По имени вы меня никогда не найдете» «А если ты переедешь и поменяешь адрес?» В этом месте он задумался. «Вы знаете, у нас с этим нет проблем.» «Но почему?» – спросили мы. «У нас телефонов нет, потому и проблем нет с телефонными книгами»

Мальчик.

Каждый буддист – мьянмарец (а буддистов 87 процентов населения) проходит посвящение в буддийские монахи. Это является одним из главных событий в его жизни. В монастырь мьянмарец попадает несколько раз в течение жизни. Обычно ненадолго – это может быть и неделя, и две, и месяц, если, конечно, он не решил стать монахом пожизненно. Монастыри играют важнейшую роль в жизни страны. Помимо обучения буддийским заповедям, там учат и просто грамоте, чем объясняется очень высокий процент людей, умеющих читать и писать, поражавший англичан в 19 веке.
Первое посвящение происходит в 7 – 9 лет. Обычно это красочная и яркая церемония, на которой присутствует много гостей и родственников. Часто несколько семей собираются вместе и организуют пышные проводы своих детей в монастырь. Мальчиков одевают принцами в честь последнего Будды – Гаутамы, а девочек принцессами. Мальчиков везут на богато украшенных лошадях, а иногда даже на слонах (три раза мы переспросили про слонов – сами не видели), девочек же везут в красиво убранных телегах.
Мы попали в Багане на обряд посвящения, в небогатую семью. В монастырь отправляли маленького мальчика, 7 лет. Семья не стала отправлять его вместе с другими детьми – из экономии. Была у этого еще одна причина – отец мальчика умер – доктор-самоучка вколол ему по неграмотности смертельный укол (это очень большая проблема в Мьянме). Церемонию оплачивал дедушка.
Может быть, из-за этой немного грустной атмосферы это посвящение произвело на нас очень сильное впечатление. Мы встретили их у древних ворот Багана. Мальчик, одетый принцем, был, очевидно, испуган. Девочка – принцесса была еще младше и поэтому не боялась, а с любопытством оглядывала всех проходивших мимо. Девочка не собиралась в монастырь, ее нарядили, чтобы мальчику было не так скучно, а церемония стала при этом более значимая. Мальчик и девочка сидели у молельни местных духов – натов, а пожилая женщина – медиум просила у них благословения для детей.
Вся процессия – принц на лошади и принцесса в телеги двинулась к монастырю. Доброжелательные монахи, ни слова не говоря по-английски, провели нас по всем закоулкам чудесного деревянного здания. На террасе для гостей готовилось скромное угощение.
Сама церемония проста – мальчика постригут и оденут в монашескую одежду. Настоятель монастыря прочитает ему молитву и даст наставления о том, как надо себя вести сообразно буддийской традиции. Все было просто и буднично. Мама мальчика и дедушка держали полотенце, на которое падали волосы будущего послушника. Монах ловко брил бритвой наклоненную голову. Мама тихо плакала. Дедушка был грустен. После молитвы он начнет разбрасывать мелкие деньги для гостей: милостыня – одно из краеугольных положений буддизма.
Мальчик будет пересчитывать деньги, которые принесли гости в качестве подарков. Монахи получат рис и сандали.
Через две недели он выйдет отсюда. Волосы отрастут, деньги кончатся, но он всегда сможет вернуться под крышу деревянного монастыря. Даже многие известные певцы и политики в Мьянме сбривают волосы и на несколько недель уходят в монастырь. Размышлять, думать, собирать милостыню.

Ухаживания.

Как уже было сказано выше – девушки в Мьянме очень красивые. Женщины в мьянмарском обществе занимают особое положение. Сэр Джеймс Джордж Скотт, написавший в 1881 году книгу «Бирманец» , которая выдержала множество переизданий и до сих пор является главным источником сведеней об этом народе (по крайней мере в Мьянме она продается на каждом углу), писал, что «замужняя бирманская женщина гораздо более независима, чем любая западная даже в самых передовых государствах.» «Она может выйти замуж за кого хочет, и развестись , когда захочет.» «При этом все ее приданое, и все, что она заработала за время замужества, принадлежит ей и ее потомкам». В то же время уважаемый сэр отмечал, что женщины Мьянмы не стремятся к образованию, а в пагодах молятся, чтобы в следующей жизни они стали мужчинами. «На этом их неравенство с мужчинами заканчивается». Напомним это написано еще в 1881 году. До борьбы женщин в просвещенном мире за избирательные права и прочие «льготы».
Мы не могли обойти своим вниманием такую важную тему как мьянмарские женщины. Никогда прежде мы не видели такой гордой осанки, длинных черных волос и невероятной, скромной грации. Подавляющее большинство женщин Мьянмы мажет себе лицо «танакой» – специальным белым составом – это растертая в порошок кора одноименного дерева. У этой красоты (а мажут в основном щеки, нос и лоб) есть и практический эффект – это лучшее средство, чтобы не сгореть на солнце, к тому же дезинфицирующее. Поначалу эти намазанные щеки вызывают неоднозначное чувство, но, через некоторое , весьма короткое время ты начинаешь понимать, как прекрасна девушка с танакой.
Мы решили проверить наши впечатления о местных женщинах у местных мужчин.
Итак, сидя в ресторане с нашим новым приятелем Мин Мином, вернее У Мин Мином, что значит «гордый король», мы спросили его, что мьянмарские мужчины думают о своих женщинах.
Мин Мин как истинный буддист не пил ни капли спиртного. Впрочем, по той же причине был рад, когда другим это доставляло удовольствие.
«Каковы они, девушки Мьянмы?» – волнуясь, спросили мы его.
Мин Мин – преданный муж и отец посмотрел на нас с грустью.
«Они жадные и они довольно подлые». У нас перехватило дыхание.
«Мин Мин – ты шутишь!» «Нет – он был тверд. Мужчины дерутся, а женщины бьют в спину, что более опасно. Если ты дашь что-то любимой, ей никогда не достаточно. Так думает народ Мьянмы» – в его голосе чувствовалась уверенность многих поколений. «Девушек язык и пение – никогда не слушай.» Мин Мин задумался. «Будешь тратить много денег. Когда мужчина делает что-то слишком – это плохо. Слишком любит, слишком тратит. Надо посредине. 1 кружка пива (он покосился на нас) – тебя любят, 10 – не любят (видимо, он старался выбрать понятный для нас образ).»
«К тому же для одиноких женщин секс гораздо важнее, чем для одиноких мужчинам». Мы почувствовали, что давно скрытые от нас тайны природы проще вареного риса. «Точно, точно!» – Мин Мин махнул рукой, останавливая наши сомнения, готовые сорваться с языка.
«Но вообще, если у тебя медовый месяц – лучше всего ехать на море, на пляж – морской воздух возбуждает. Кстати, поэтому среди женщин не бывает моряков – они просто с собой не справляются на море!»
Мы замерли. Наконец-то все понятно!
Мин Мин вздохнул.
«Девушки – они просто скромные – они тебе никогда не скажут, что на самом деле чувствуют».

Пластмассовые цветы.

С девушками было связано еще одно судьбоносное событие. Прошу детей до 18 лет не читать этот параграф.
Во всех странах мира до сего момента, есть более менее четкая грань между приличными девушками и теми, которые за деньги. Впервые мне встретился непопадающий в классификацию тип. Нет, 99 процентов мьянмарок сверх скромные и порядочные. Мальчиком в Мьянме быть гораздо проще, ты предоставлен самому себе, делай что хочешь, позор же девочки – позор для всей семьи, поэтому за ними следят особенно, и они сами осознают свою ответственность.
Но и в Мьянме дуют ветры перемен. Появились дискотеки – туда приличные девушки не придут никогда, а только продажные. У этих злачных мест есть своя специфика – даже в столице страны в Янгоне перебои с электричеством, поэтому гарантировано несколько раз за вечер отключится свет. Это странное ощущение – полная тишина и темнота, после безумного шума.
В отличие от всего мира, в Янгоне существует промежуточный тип между честной девушкой и продажной. В Бир Стэйшнз – Пивных станциях, выступают девушки. Они поют. Помимо этого они еще и танцуют. Если вам нравится девушка, вы заказываете для нее букет цветов. Пластмассовый. Вы платите от 3 до 5 долларов в местной валюте (девушка получает из этой суммы полдоллара), в зависимости от размера букета. Самое дорогое – это корзинка пластмассовых цветов, она и стоит 5 долларов. Вы можете сами подарить цветок прямо на сцене, а если вы стесняетесь, то официант сделает это за вас. Девушка торжественно получает букет или целую корзинку цветов. Глаза ее светятся счастьем. Вслед за этим она тут же возвращает пластмассовый букет хозяину для последующей продажи.
После этого наступает самое главное. Подарив букет, вы зарабатываете право на разговор. В кафе есть специальное помещение, где вы можете пообщаться с девушкой. И там у вас есть несколько минут, чтобы уговорить ее встретиться с вами на следующий день. Никаких обязательств. Девушка может прийти, а может и не прийти. Если чудо произошло – при встрече все зависит от вас. Эти переговоры совсем не так просты как кажутся.
Комнатка из не самых чистых – площадью 6 квадратных метра. Кроме вашей «влюбленной пары» там может быть еще 5. Попробуй уговори.
Мой знакомый, который привел меня туда, категорически отвергал продажность девушек. Ваш шанс на удачу – только сила убеждения. В то же время, для девушек работа в подобном месте все равно позор.
Бир Стэйшн – место на любителя. Грохот стоит страшный. Качество звука жуткое – все хрипит (хотя даже сквозь это слышно, что некоторые девушки поют очень хорошо. Мой мьянмарсикй товарищ объяснил это просто – «Если сделать тише все заснут». Окружали нас стремительно напивавшиеся пивом тинэйджеры. Исполнительницы все сплошь танцевали в брюках – в Бирме это уже само по себе вызов обществу.
Через какое-то время я решился. Стесняясь под мутными взглядами завсегдатаев, мне удалось «непринужденно» преподнести одной из девушек видавший виды искусственный букет (чувствуешь себя совершенным дураком). Плата за разговор была внесена.
Мы говорили в этом крошечном пространстве с одной из девушек. Ее мечта легко предсказуема – встреча с продюсером, который позовет ее в даль светлую рекламы. Актеры, снимающиеся в рекламных роликах, самые узнаваемые люди в стране. В Бир Стэйшенах царят легенды, что большинство актрис вышли из этих стен.

Тараканы.

Мы провели в Мьянме около двух недель. В наш последний день в столице страны Янгоне мы пошли к Шведагону – главной пагоде Мьянмы. Мы долго бродили вокруг этого колоссального сооружения, поливали водой покровителя своего дня недели. Слушали пение монахов, наблюдали за прогуливающимися янгонцами – Шведагон место социального общения. Пагода блестела золотом, где-то на 100 метровой высоте сверкал огромный невидимый бриллиант. Верующие приклеивали тончайшие пластинки золота к статуям Будды. Они наклонялись к статуям, шепча молитвы, казалось они целуют их, оставляя дрожащие золотые лепестки.
Прошло несколько часов, наступил вечер. Усталый, я сел на какую-то приступочку лицом к золотой громаде. В такой обстановке должно было произойти что-то значительное. Но что? Взгляд блуждал по лицам… Судьбоносная встреча? Хотелось бы, но вряд ли… Просветление? Тоже едва ли… Блуждающий взгляд остановился на каком-то копошении в трех метрах от подножия Шведагона. В полумраке я не сразу понял, что это огромные тараканы суетятся у водосточного люка.
Я ненавижу тараканов. Они вселяют в меня глубокое отвращение и желание бежать, бросив все, или, наоборот убивать их до последнего представителя. Фотография таракана однажды лишила меня аппетита на три часа – неслыханное дело!
И вдруг произошло главное чудо. Последнее чудо Мьянмы. Мне не было противно. Эти снующие, занятые собой существа имели право на жизнь... Нет, неправильно! Они обязаны были жить здесь, доказывая красоту и разнообразие мира. Я искренне любил все живое все сущее в этот момент – такова была сила этого потока мьянмарской жизни. Все обязаны жить рядом со мной. Через две недели по приезде в Москву я купил новое ружье.

Текст Андрея Фатющенко
Впервые опубликовано в журнале «Вокруг Света»